Ошибочно считать, что российский сектор НКО подвержен жесткому давлению со стороны властей. Усиление госрегулирования деятельности НКО есть во многих государствах, которые на Западе однозначно признают демократическими.

Принято считать, что российский сектор НКО подвержен жесткому давлению со стороны властей, постоянно строящих препятствия на пути его развития. В то же время, размышляя о проблемах НКО в современной России, необходимо заметить, что те условия, в которых современные НКО работают, очень часто не жестче, а гораздо мягче, чем во многих западных странах.

Оценивая ситуацию в сфере развития НКО в последние годы, даже невооруженным глазом можно увидеть тенденцию к ужесточению и без того достаточно жесткого национального законодательства, регулирующего активность организаций «третьего сектора».

Усиление государственного регулирования деятельности НКО имеет место во многих государствах, которые на Западе однозначно признают демократическими – Индии, Израиле, Бразилии, Турции, не говоря уже о таких странах, как США, Великобритания и Канада.

Такие ограничения связаны с ростом влияния современных НКО в мире. Исследователи компании «Сигвотч» (Sigwatch) отмечают, что НКО могут конкурировать с крупными бизнес-структурами по степени влияния на государство.

Они образуют коалиции и альянсы для коллективного давления не только на общественное мнение, но и на крупных политических игроков, имеют широкую региональную сеть, тесно работают с коммерческими компаниями.

Условно можно сказать, что статус любой современной НКО строится исходя из определения следующих ее параметров:

1) деятельность: политическая/не политическая;

2) источники финансирования;

3) возможности для влияния на общественное мнение;

4) лоббирование инициатив.

Эти параметры в конечном итоге влияют на то, как НКО будет облагаться налогами, какую информацию о себе и своих донорах она должна будет раскрывать, а также на степень контроля со стороны властей.

Нарушение, то есть расхождение между заявленной в целях получения финансовых и налоговых льгот деятельностью и практической деятельностью той или иной организации, включая правозащитные, является нарушением закона.

Законодательство любой страны не может относиться к таким вещам лояльно, в США и Индии, например, это классифицируется как налоговое преступление, влекущее за собой серьезные последствия.

Основополагающим критерием для размежевания НКО является, безусловно, наличие политической компоненты в деятельности организации, заранее определенное на законодательном уровне в каждой стране.

Различие двух типов НКО по отношению к их участию в политике позволяет в дальнейшем дифференцированно работать с разными некоммерческими организациями. Как правило, чем меньше правозащитная или любая другая НКО занимается деятельностью, близкой к политической, тем больше налоговые льготы. В то же время степень определения политической компоненты – вещь трудноопределимая, что и приводит к различным коллизиям.

В США, например, несмотря на отсутствие четкого и однозначного определения термина «политическая деятельность» в законодательстве, существует определенный и весьма строгий порядок регулирования участия НКО в лоббистской, в том числе политической, активности.

Его главным неписаным принципом является обеспечение прозрачности собственно политической деятельности: чем больше НКО участвует в политике и лоббистской активности, тем меньше у нее налоговых льгот и тем больший объем информации о себе и своих спонсорах она вынуждена раскрывать.

Очевидно, что эти решения не могут гарантировать прецеденты, при которых Комиссия, контролируемая одной или другой политической стороной, не будет нацелена на то, чтобы не вылавливать из всего этого информационного потока лишь заказы своих политических противников, а на публикации, оплаченные единомышленниками, смотреть сквозь пальцы.

В ЕС организации, критикующие основные направления политики Европейской комиссии, не получают от Брюсселя практически никакой помощи.

Таким образом, говоря о положении НКО в мире, можно отметить две тенденции: увеличение влияния НКО, их возможность манипулировать общественным мнением и сознанием и, в то же время, жесткие попытки ограничения этого влияния со стороны государства.

В апреле 2014 года Эдвард Сноуден выступил по видеосвязи перед Советом Европы в Страсбурге, где, в частности, отметил, что Агентство национальной безопасности США следит за сотрудниками крупных американских правозащитных организаций.

Другими словами, кроме финансового и налогового регулирования, которое является в целом вполне традиционным, в последние годы в США и в мире стали проявляться попытки влиять на содержательную деятельность правозащитного движения, а также усилить контроль над ним со стороны определенных спецслужб и государственных агентств.

В этой связи критика в адрес российских властей применительно к их работе с НКО на фоне общемировых трендов звучит, мягко говоря, странно. Особенно учитывая тот факт, что российское законодательство в сфере НКО, как показали многочисленные сравнения, является куда более мягким. Кем используется эта критика и в чьих интересах – предмет уже совершенно другого разговора.

2016ФедеральныеФедеральный уровень